Чьи это больные глаза?
Чья эта тяжесть рук,
Срывающая тормоза?
Чей это вопля звук?
Кто это передо мной
В изъеденных временем зеркалах?
Улыбка нежности ледяной,
Жалость, страх.
Что это знает о себе?
Откуда оно здесь вообще взялось?
Почему только в мольбе
Крепится жизни-травинки ось?
За что всё это происходит с ним?
Что было сделано им не так?
И кто ведёт его среди острых льдин
Во тьмы мрак?
Ненависть — кровь любви
Хлещет за рваных ран края,
Буква одна горит: «Я», «Я», «Я».
Я буду в сто раз упрямее,
Я стану в миллиарды раз злей,
В безжалости крематория памяти
Синиц сжигая и журавлей.
Никто не будет прощён мною
И я чужих слёз о себе не жажду,
Есть правило одно для всех простое:
Никто не живёт дважды.
А ты, которая со мной осталась,
Чья жизнь теперь привязана к ломаному грошу,
Сделай для меня ту самую малость,
Сделай так, как я тебя прошу.
Если вдруг завтра не станет меня, не заканчивай битву.
Ты прошепчи среди слёз и огня нашу молитву.
Если вдруг завтра не станет меня, белого хлопка
Одежды оденься последнего дня, жми на красную кнопку.
Куда течёт прозрачность моих глаз
Солёной патокой глубины воды,
Просачиваясь сквозь всех вас
Бездонными руслами пустоты?
Прекрасного сердца бьётся мышца,
Толкает к вечности пропасти.
Драться — первое, чему надо было учиться,
Круша в себе хрусталя робости.
Без презрения, без сожалений,
Брать всё, что нужно, чужие жизни ломая,
Не оставляя возможности для сомнений
В том, что любая душа — гнилая.
Если вдруг завтра не станет меня, не заканчивай битву.
Ты прошепчи среди слёз и огня нашу молитву.
Если вдруг завтра не станет меня, белого хлопка
Одежды оденься последнего дня, жми на красную кнопку.
