Я так часто выбирал журавля,
Что синица обиделась,
Улыбаюсь во все тридцать два,
Но в мои двадцать семь — это видимость.
Снова беспорядок вокруг меня,
Потому что нет порядка внутри.
Ведь дал сбой мой многолетний эксперимент,
Где команда лишь: «Форест, беги!»
Ну и что ты заработал, кроме копоти на лице, скажи?
Верю, дело выгорит, мы на бите всю жизнь.
Бегу, но не знаю, какая цель, кажись.
Лишь бы не выгореть, говорю себе: «Держись!»
Так надоело быть хорошим,
Я вылезал, б*ядь, вон из кожи,
Чтобы на деле быть лучшим для всех.
Но у славы пропала минута
И все съе*али в пять сек.
Как бы не кидало, куда бы не заносило,
Я усталый, но всегда искал в чём сила,
Но кажется, стало лишь больше вопросов,
Левых советов и точек зрений.
Нас кидает в откосы, лишь чтобы снова взлетели.
Звёзды так высоко — не дотянуться.
Всё это — сон и мне надо проснуться.
Знаю, мы падаем быстрее пульса,
Чтобы снова взлететь, чтобы снова взлететь.
Вечно пустые карманы
Мне шепчут, что Москва — не Голливуд.
Я столько хавал обещаний,
Но это были лишь много букв.
С виду вроде в адеквате,
С виду со всеми — как с братьями,
Но покажи мне того, кому будет не всё равно,
Что я два года в апатии.
Каждый новый день, как и прошлый,
Но я всё так же палю в горизонт,
Видимо, с надеждой на то, что
Всё же когда-то проткну колесо
И всё изменится. И эти шрамы на теле
Нам напомнят о том, что мы ещё не долетели.
Звёзды так высоко — не дотянуться.
Всё это — сон и мне надо проснуться.
Знаю, мы падаем быстрее пульса,
Чтобы снова взлететь, чтобы снова взлететь.